14.04.13, 22:28

Лудольф Саксонский, монах картузианского ордена, в широко распространенном в XIV веке трактате «Жизнь Христа» так комментирует это обстоятельство (связь этого трактата с концепцией фрески Андреа дель Кастаньо подчеркнул Ф. Хартт; см. Hartt F., р. . 264): кусок этот не был благословлен Христом, и таким образом, это не была истинная Евхаристия; так что все, кто причащался неправедным путем, был сравним с Иудой Предателем. Кастаньо преднамеренно противопоставляет руку Христа, благословляющую хлеб и вино, чтобы передать их Апостолам, руке Иуды, уже держащей кусок. В этот самый момент в Иуду вошел сатана; художник передал это в облике Иуды: у него выявились сатанинские черты — горбатый нос, выступающая вперед козлиная борода.

24.04.13, 22:29Відповідь на 1 від K-ATRIN

Его остановившийся взгляд выражает отчаяние. Христос, не обращая внимания на Иуду, с жалостью глядит на Иоанна, любимого Апостола, который, сокрушенный, склонил голову на руку Христа. Позади Иуды по левую руку Христа Петр. Он смотрит на Учителя, и его взгляд как бы говорит о предчувствии им будущего своего отречения от Христа. Примечательно, что на задней стене во фризе помещен декоративный орнамент. На первый взгляд кажется странным число его овалов — тридцать три с половиной. Оно объясняется, по-видимому, возрастом Христа — в момент Тайной Вечери Ему было 33 года и несколько месяцев. (С)
http://sc.tverobr.ru/dlrstore/f5390dd3-58c8-4ae1-a74d-4c44b3fefa18/Sujeti/IV.Passions/54.Vecerja/Tainaja_vecerja.htm

34.04.13, 23:17

Об этой фреско горячо писал П. Муратов в «Образах Италии»: «Для Кастаньо сами апостолы Господа не были такими бесстрастными героями, как те существа, с которыми соединялись в его мыслях гордость и слава Флоренции. В его «Тайной Вечере» изображены человеческие характеры, и в этом как раз заключаются ее противоречия с законами монументального стиля. Но что за грозное и тревожное представление о человечестве выражено здесь! Глубокое недоверие друг к дугу читается в глазах апостолов, и резкие черты их лиц говорят о неутихших страстях. Предательство Иуды не врывается здесь, как голос мирского зла, в святую и печальную гармонию последнего вечера. Оно родилось среди глубокой пестроты этой комнаты и этих одежд так же естественно, как тяжелый сон Иоанна и разрушительное сомнение Фомы.

44.04.13, 23:19Відповідь на 3 від K-ATRIN

Таким изобразителем высшео напряжения человеческой страсти, той энергии, в блеске которой уже неразличимы добро и зло, Кастаньо остается в немногих вещах, сохранившихся кое-где вне стен трапезной Санта Аполлония». (П. Муранов. С. 115).
http://cor.edu.27.ru/dlrstore/f5390dd3-58c8-4ae1-a74d-4c44b3fefa18/Sujeti/IV.Passions/54.Vecerja/Tainaja_vecerja.htm#a1

Под влиянием Андреа дель Кастаньо несколько раз пишет свои Тайные Вечери Доменико Гирландайо.
http://photo.i.ua/user/2585461/363382/10597377/

510.04.13, 09:45